|
СТАТИСТИКА
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0
|
|
|
Сакральное и светское искусство Возрождения
Прежде всего, рассмотрим кратко
религиозный быт, на котором сказался стихийный разгул секуляризованного
индивида. Ведь все недоступные предметы религиозного почитания,
требующие в средневековом христианстве абсолютного целомудренного
отношения, становятся в эпоху Возрождения чем-то очень доступным и
психологически чрезвычайно близким.
Одним из интересных бытовых
типов Возрождения, несомненно, было приключенчество, и даже прямой
авантюризм, о чем свидетельствует знаменитая поэма Людовика Ариосто
"Неистовый Орландо" (1532). То, что эти бытовые формы оправдывались и не
считались нарушением человеческой нравственности, в историческом смысле
было чем-то передовым. Это был все тот же возрожденческий стихийный
индивидуализм, который здесь уже не связывал себя с какими-нибудь
возвышенными платоническими теориями, но который уже начинал давать
большую волю отдельным страстям и чувствам человека, правда, еще не в их
окончательной разнузданности и аморализме.
Далее, городской тип
возрожденческой культуры, как это видно из французских фабльо и немецких
шванков и вообще из возрожденческой новеллы, изобилует
натуралистическими зарисовками предприимчивого и пробивного героя
восходящих плебейских низов, с глубоким сатирическим содержанием. В этих
новеллах критикуются тогдашние общественные язвы и особенно
злоупотребления и моральная расшатанность духовенства. Атеизм тоже не
был возрожденческой идеей, но антицерковность была самой настоящей
возрожденческой идеей, коренящейся в быту.
В эпоху Ренессанса
возникла новая - первая современная - литература. В заметке,
озаглавленной "Различие положения в конце древнего мира (ок. 300 г.) ив
конце средневековья (в 1453 г.)" Ф. Энгельс говорит о "могучем
литературном подъеме XIV в.", а в его известной оценке места Данте в
истории культуры в качестве рубежа выступает 1300 г. Ренессансной
литературе приходилось вскрывать свойственное многим людям того времени
переплетение героического энтузиазма, титанической энергии и
разносторонности с чертами феодальными и с Хищничеством "первоначального
накопления". Не случайно художниками Возрождения, особенно в Англии -
Кристофером Марле и Шекспиром, - была создана галерея персонажей,
исторических, легендарных, современных, у которых необузданный
индивидуализм перерастает в неслыханное злодейство. Завоеватель
Тамерлан, ростовщик Варавва у Марле, шекспировские короли - от Иоанна до
Ричарда III, многие частные лица - Эдмунд, Яго, Шейлок - отражают и
воплощают жестокость времени, злодейские умыслы, ранее не доступные
средневековому "патриархальному" варварству. "Первоначальное накопление"
в эпоху Возрождения было двойником исторического прогресса.
В
миропонимании Возрождения важным рубежом является творчество Николло
Макиавелли. Индивидуалистическая антропоцентрическая концепция мира у
него сохранилась, но она претерпела серьезные уточнения. Рядом с
проблемой личности в произведениях Макиавелли встали проблемы народа,
класса, нации. Как почти все великие мыслители эпохи Возрождения,
Макиавелли был подлинным художником. В своей классической характеристике
Возрождения Ф. Энгельс поставил его имя рядом с именем Леонардо да
Винчи, Альбрехта Дюрера и Мартина Лютера. "Мандрагора" - одна из лучших
комедий XVI в., а "Сказка о Бельфагоре" не уступает весьма красочным
рассказам Банделло. Но самым значительным произведением Макиавелли стал
преисполненный трагических противоречий "Государь". Музой Макиавелли
была политика, причем реализм политических концепций органически у него
сочетался с реализмом художественного метода. В его "Государе"
политическая идеология и политическая наука сплетаются в драматической
форме "мифа", своеобразной антиутопии. Макиавелли считал нужным отделить
политику, прежде всего от христианской морали, которую он считал
общественно вредной и даже объективно безнравственной, ибо именно
христианство "сделало мир слабым и отдало его во власть негодяям".
Одним
из самых ярких явлений эпохи Ренессанса в традиционном изложении обычно
представляется гелиоцентрическая система Коперника и учение о
бесконечных мерах Джордано Бруно. Тем не менее, открытие Коперника было
передовым и революционным событием для последующих веков, но для
Ренессанса это было явлением не только упадка, но даже возрожденческого
самоотрицания. Дело в том, что Ренессанс выступил в истории западной
культуры как эпоха возвеличивания человека, как период веры в человека, в
его бесконечные возможности и в его овладение природой. Но Коперник и
Бруно превратили Землю в какую-то ничтожную песчинку мироздания, а
вместе с тем и человек оказался несравнимым, несоизмеримым с бесконечной
темной бездной мирового пространства. Возрожденец любил созерцать
природу вместе с неподвижной Землей и вечно подвижным небесным сводом.
Но теперь оказалось, что Земля - это какое-то ничтожество, а никакого
неба и вообще не существует. Возрожденческий человек проповедовал
могущество человеческой личности и свою связь с природой, которая для
него была образцом его творений, а сам он тоже старался в своем
творчестве подражать природе и ее создателю - Великому художнику. Но
вместе с великими открытиями Коперника, Галилея и Кеплера все это
могущество человека рухнуло и рассыпалось в прах. Возникла картина мира,
в которой человек превратился в ничтожество с бесконечно раздутым
рассудком и самомнением. Таким образом, гелиоцентризм и бесконечное
множество миров не просто противоречили культуре Ренессанса, но были ее
отрицанием.
В недрах культуры Ренессанса сформировались в
эмбриональном виде мировоззрение и стиль барокко. Эпоха барокко
наступила после глубокого духовного и религиозного кризиса, вызванного
Реформацией. В эту эпоху своеобразный взгляд на человека и пристрастие
ко всему театральному рождают всепроникающий образ: весь мир - это
театр. Для всех знающих английский язык этот образ связан с именем
Шекспира - ведь он взят из его комедии "Как вам это понравится". Но его
можно найти во всех крупных произведениях европейской литературы.
Богатый порт Амстердам открыл в 1638 г. городской театр, над входом в
который можно было прочесть строки крупнейшего голландского поэта
Вондела: "Наш мир - сцена, у каждого здесь роль своя и каждому воздается
по заслугам". А в соперничавшей с Голландией Испании современник
Вондела Кальдерон де ла Варка создал свой знаменитый шедевр "Великий
театр мира", представляющий мир как сцену в истинно барочном смысле.
Люди
того времени всегда чувствовали на себе глаз божий и внимание всего
мира, но это наполняло их чувством самоуважения, стремлением сделать
свою жизнь такой же яркой и содержательной, какой она представала в
живописи, скульптуре и драматургии. Подобно живописным портретам, дворцы
эпохи барокко отражают представление их создателей о самих себе. Это
панегирики в камне, превозносящие добродетели тех, кто в них живет.
Произведение эпохи барокко, прославляя великих и их свершения, поражают
нас своим вызовом и в то же время демонстрируют попытку заглушить тоску
их создателей.
Тень разочарования лежит на искусстве барокко с
самого начала. Любовь к театру и сценической метафоре обнажает осознание
того, что любое внешнее проявление иллюзорно. Восхваление правителей и
героев - в пьесах французского драматурга Корнеля, английского поэта
Драйдена и немецкого писателя и драматурга Грифиуса, - возможно, было
попыткой отсрочить забвение, грозившее неизбежно поглотить всех, даже
самых великих. Многоцветная, сверкающая и жизнерадостная литература
эпохи барокко могла быть и другой - темной и пронзительной. Римский
император Тит в трагедии Корнеля "Тит и Береника" говорит: "Каждое
мгновение жизни - шаг к смерти".
Острое ощущение несущегося
времени, поглощающего всё и вся; чувство тщетности всего земного, о
которой твердили поэты и проповедники всей Европы; могильный камень,
неизбежно ожидающий каждого и напоминающий о том, что плоть смертна,
человек - прах, - все это, как ни странно, вело к необычному жизнелюбию и
жизнеутверждению. Этот парадокс стал основной темой барочной поэзии,
авторы звали людей срывать цветы удовольствий, пока вокруг бушует лето;
любить и наслаждаться многоцветным маскарадом жизни. Знание, что жизнь
окончится как сон, открывало ее истинный смысл и цену для тех, кому
улыбалась удача. Несмотря на особое внимание к теме бренности всего
сущего, культура барокко дала миру литературные произведения небывалого
жизнелюбия и силы. А главное мы не можем не поражаться дерзновению
художников, три столетия назад нарисовавших образ мира, полного радости и
чудес, и поставивших последнюю точку в созданной европейской культурой
картине мироздания, связанной с идеей божественного начала.
|
Категория: Культорология | Добавил: JorDan (24.03.2012)
|
Просмотров: 428
| Рейтинг: 0.0/0 |
|
|
ПОГОДА
|
|
|